Сердце не в долг
— Насть, ты только послушай… Мама опять приволокла сковородку, — Дмитрий заглянул на кухню, неловко потирая затылок. — Говорит, немецкая, с антипригарным покрытием, самая лучшая в магазине.
— Ну да, конечно. А теперь мы ей должны? — Наталья, не отрываясь от нарезки овощей, усмехнулась с горькой иронией.
— Ну… в общем, да, — Дмитрий замялся, опустив взгляд.
— Чек, наверное, уже на дне приклеен, чтобы мы не забыли, — съязвила жена. — Надоела с её «подарками»…
— Она считает, что наша старая никуда не годится.
— Дима, у нас сковородок — как в столовой! И все отличные!
Дмитрий постоял у двери, вздохнул и ушёл в комнату. Это была не первая «помощь» от его матери. Сначала появились новые полотенца, потом тарелки, шторы на кухню, ведро для белья… Всё «от чистого сердца». А следом — счёт и жалобы, как тяжело жить на одну пенсию.
Галина Петровна, мать Дмитрия, вошла в их жизнь недавно. Раньше она жила в небольшом городке под Воронежем, а внука видела только на фотках в соцсетях. Когда родился Ваня, она позвонила один раз, спросила имя и пропала. Наталья тогда выдохнула с облегчением: «И пусть. Лучше так, чем свекровь, вечно лезущая в душу».
Но прошлой зимой всё изменилось. Галина Петровна поскользнулась на обледеневшей дорожке и сломала шейку бедра. После операции стало ясно: одной ей не справиться. Родных, кроме Дмитрия, у неё не было, и он, скрипя сердцем, предложил забрать её к себе.
— Поживёт пару месяцев, пока не окрепнет. Максимум — три.
Три месяца растянулись на полгода. Галина Петровна обжилась в их квартире: заняла диван в гостиной, целыми днями болтала по телефону с подругами, смотрела сериалы на полной громкости. А ещё начала раздавать советы. Сначала они казались безобидными, но за каждым словом чувствовался скрытый укор.
— Почему у вас такой маленький чайник? — ворчала она. — А коврик в прихожей давно чистили? Выглядит убого. И обои в зале пора бы поменять!
Советы переросли в покупки: мультиварка, пароварка, новый утюг. Галина Петровна не спрашивала, просто приносила коробки с вещами, приговаривая:
— Потом вернёте, я ведь не чужая. Это же для вашего же блага.
Наталья и Дмитрий не успевали за её «щедростью». Поток подарков с намёком на долг не прекратился, даже когда Галина Петровна переехала в съёмную квартиру в соседнем доме.
— Дима, ты отдал ей за мультиварку? — спросила Наталья тем же вечером, устало вытирая руки полотенцем.
— Отдал. По частям.
— А за пароварку?
— Ещё тысячу осталось.
Наталья покачала головой. Сил спорить не было. Работа, дом, Ваня, которого нужно было готовить к школе, — всё это выматывало до предела. Разговоры с Галиной Петровной шли через Дмитрия, но итог был один: он пытался возражать, а она тут же хваталась за сердце, жалуясь на дорогие лекарства и копеечную пенсию. Дмитрий сдавался.
— Что я могу сделать? — оправдывался он. — Она старается. Думает, что помогает нам.
— Она не помогает, Дима. Она манипулирует. Только делает это с ангельской улыбкой.
Дмитрий молчал, понимая, что жена права. Но в нём боролись долг перед матерью и желание защитить семью. Страх обидеть Галину Петровну был сильнее логики.
Самое страшное было в другом. Наталья, глядя на мужа, всё чаще думала о Ване. Он видел, как отец молчит, как принимает навязанную «заботу». Что он усвоит из этого? Что нужно терпеть, когда взрослые лезут в твою жизнь с важным видом? Что за «добро» надо благодарить, даже если оно душит?
Осознание ударило, как обухом. Так жить нельзя. Не из-Они поняли, что самое важное в семье — это не подарки с условиями, а тихое счастье, которое никто не сможет взять в долг.
