Моя мать купается в роскоши, пока я ломаю голову, как сводить концы с концами. Каждый её звонок — словно соль на рану. Она презирает моего мужа, Дмитрия, считая его никчёмным неудачником, который не может прокормить семью. Её голос в трубке звучит ядовито: «Ну что, снова на макаронах сидите или уже на хлеб перешли?» Неужели она не видит, как мы из последних сил пытаемся дать нашему сыну хоть какую-то надежду? Это история о боли, о разрыве с родной матерью и о том, как мы с мужем держимся вопреки всему.
Мы живём в маленьком городке под Воронежем, и единственный, кто приносит деньги в дом, — это Дима. Нашему сыну, Мише, три года, у него синдром Дауна. Я отдаю ему всё своё время, чтобы он мог развиваться, чувствовать себя любимым. Но это требует не только сил, но и огромных денег. Мы водим его на специальные занятия, в бассейн, к логопеду. А ещё ипотека за нашу крохотную квартиру, которая вытягивает из нас все соки. Каждый месяц — это битва за то, чтобы не утонуть в долгах.
Дмитрий работает без устали, но зарплата у него непостоянная. Он берётся за любую подработку, лишь бы платили честно и вовремя. Вижу, как он выматывается, как приходит домой с пустым взглядом, но помочь ему не могу. А тут ещё мать, Анна Степановна, подливает масла в огонь. Её слова — как нож в сердце, который только усугубляет нашу и без того нелёгкую жизнь. Она звонит не поддержать, а уколоть посильнее.
Мать всегда открыто презирала Дмитрия. «Разве это мужчина, если семью не может содержать?» — бросает она с усмешкой. Она будто не понимает, что времена сейчас непростые. Найти хорошего врача для Миши было настоящим испытанием — месяцы поисков, проб и разочарований. Всё стоит денег: лечение, занятия, специальное питание. Это очевидно, но мать словно слепа к нашим трудностям. Она живёт в своём мире, где всё просто и беззаботно.
У неё однокомнатная в центре Воронежа, а вторую, доставшуюся от бабушки, она сдаёт. Деньги у неё водятся, нужды она не знает: путешествует, обновляет гардероб, живёт в своё удовольствие. Я никогда не просила у неё помощи, всегда старалась справляться сама. Но когда она узнала о диагнозе Миши, её реакция разбила мне сердце. «Ну, с таким-то мужем чего ждать?» — бросила она, словно в болезни сына виноват Дима. Как можно быть такой бесчувственной?
Я промолчала. Спорить с ней бесполезно — она всегда права. Порой думаю, что нужно поставить барьер, оградить семью от её яда. Но не умею. В детстве мы были близки, она для меня значила всё. Но с появлением Дмитрия всё изменилось. Она возненавидела его с первого взгляда, и теперь каждый её звонок — это попытка унизить нас.
Я давно не покупаю себе ничего. Мы с Димой экономим на всём: на одежде, на еде, на мелочах. Всё ради Миши. Я знаю, что это правильно — ребёнок важнее. Но больно, что мать этого не понимает. Она звонит не спросить, как Миша, как мы держимся. Её слова — это издевка, способ показать, насколько мы ничтожны по сравнению с ней.
Моя подруга Наташа знает о нашей ситуации. Говорит, что мать одумается, что мне стоит попросить у неё помощи. Но я не могу. Это слишком унизительно. Я устала от её колкостей, от её равнодушия. Верю, что чёрная полоса пройдёт, что мы с Димой выкарабкаемся. Но с матерью, кажется, пути назад нет. Её слова ранят сильнее, чем любые трудности.
Каждый день я смотрю на Мишу, на его улыбку, и нахожу силы жить дальше. Дмитрий, несмотря на усталость, берёт сына на руки, играет с ним, и в эти минуты я чувствую, что мы — настоящая семья. Пусть мать считает нас лузерами, но у нас есть любовь, ради которой стоит бороться. И я не сдамся, даже если её поддержки мне больше не видать.
