Телефонный звонок на рассвете: как горе перевернуло одну судьбу и подарило другую
Еще не рассвело. В доме царила тишина. Олег и его жена Светлана спали, когда на тумбочке резко зазвонил телефон. Звонок был назойливый, словно раскаленным гвоздем вонзался в сон. Светлана открыла глаза, сонно потянулась к аппарату и увидела — звонил брат мужа, Дмитрий.
— Олежек, возьми. Это же Дима… — прошептала она, передавая трубку.
Олег нехотя поднес телефон к уху.
— Алло… Дима? Что случилось? Кто вы?.. — его голос вдруг оборвался. — Да, понял… Мы выезжаем…
Он бросил трубку. Лицо его побелело, словно вырезанное из льда. А через секунду… его тело содрогнулось от рыданий.
Это утро навсегда раскололо их жизнь на «до» и «после». Дмитрий с женой Ириной возвращались с подмосковной дачи. Машину выбросило с трассы — отказали тормоза. Дмитрия не стало мгновенно. Ирина боролась еще три дня… но чуда не произошло.
Хотя нет — чудо случилось. Остались дети. Двое — восьмилетний Ваня и пятилетняя Даша.
— Вы единственные кровные родственники, — устало проговорил врач, глядя в пол. — Возьмете их хотя бы на время?
— Да… Конечно, — хором ответили оглушенные Светлана и Олег.
Ребята часто гостили у них. В их доме всегда было тепло и весело. И сейчас, несмотря на молчание, они уехали с ними. Еще не зная, что остались одни в этом мире.
Год назад у Олега и Светланы случилось свое горе — умерла их единственная дочь, Настя. Ей было всего шестнадцать. Вылитая мать — такая же светловолосая, добрая, упрямая. Лечение выкачало все сбережения, все силы… но смерть все равно пришла.
После этого жизнь застыла. Светланина мать, бабушка Насти — Татьяна Ивановна — не могла смириться с потерей. Видела внучку в каждом сне, в каждой тени на стене.
Однажды она сказала им:
— Если решите завести другого ребенка — это будет предательство. Предательство нашей Настеньки.
Эти слова убили их. Навсегда. Они приняли этот запрет как приговор. Не рожали. Не усыновляли. Жили в пустом доме. И молча несли этот крест.
Татьяна Ивановна вскоре умерла. Сердце. Но ее слова остались, как нож в груди.
Даже когда мысль о детдоме шевельнулась, даже когда душа заныла от тоски — страх «предать» Настю не давал сделать шаг.
А теперь — Ваня и Даша.
Они сидели, прижавшись друг к другу. И вдруг, в тишине, Даша подошла к портрету Насти и спросила:
— Тетя Настя теперь там, с моими мамой и папой? Они вместе?
Светлана дрогнула, обняла девочку.
— Да, солнышко. Теперь они вместе. И там им хорошо. А мы… мы должны жить так, чтобы они нами гордились.
Оформление документов не заняло много времени. Олег и Светлана стали опекунами. Дни текли. Дети понемногу оттаивали. Ваня начал звать: «Пап, посмотри». Даша — «мам, обними».
Эти слова заживляли раны. Слезы больше не жгли — просто катились по ночам, тихо, без надрыва. Теперь у них не было права на слабость. У них снова была семья.
Олег вернулся к работе. Купили дачу в Подмосковье, сменили машину. Жизнь налаживалась. И хотя боль не уходила, в глазах появился огонь. Настоящий.
Чужую судьбу не выберешь, свою не перепишешь. Главное — услышать, когда жизнь стучится в дверь. Порой даже в самом страшном горе прячется новая надежда. И не всегда конец — это действительно конец.
Так вышло и у них. Пустой дом снова наполнился смехом. Вместо отчаяния — смысл. Если судьба дает шанс — не отворачивайся. Возможно, это и есть твой второй путь к счастью.
