Сегодня снова вспомнила Аллочку. Сижу на кухне, чайник закипает, а у меня в голове одна мысль: завтра приезжает Лизонька, а я обещала испечь её любимый вишнёвый пирог. Заглянула в холодильник — яиц нет, сметана на исходе. Придётся идти в магазин, заодно и хлеба возьму.
Через час тащилась домой с тремя пакетами, ворча себе под нос: «Ну почему всегда именно сейчас надо было идти?» Поднималась по лестнице в нашей старенькой пятиэтажке в Люберцах, и вдруг — стоп. Возле двери Аллы копошится незнакомый мужчина, пытается ключом открыть замок.
— Вы что тут делаете? — резко спросила я.
Он обернулся, улыбнулся:
— Да вот, пытаюсь зайти. Я тут теперь живу… Квартиру снял.
Я аж вздрогнула. Ну конечно же. Аллу недавно забрала дочь — после смерти мужа она совсем затосковала в одиночестве. Квартиру, кажется, сдали. Вот и новый жилец.
А я до сих пор вижу, как Алла с дочкой грузили вещи в машину. Мы же с ней с первого дня, как в этот дом заселились. Обе вдовы. Обе ещё совсем не старые — чуть за пятьдесят. Но жизнь распоряжается по-своему.
Алла помахала рукой на прощание, а я еле сдержала слёзы. Уехала она аж в Балашиху… Когда теперь увидимся?
Весь день прошёл как обычно. В магазин сходила, по дороге зашла в парк — тот самый, где познакомилась с моим Николаем. Мне тогда девятнадцать было, я ждала подругу перед выпускным, она забежала за заколкой, а я сидела на скамейке…
И вдруг рядом — высокий, смущённый парень.
— Вы с Алёной дружите? — спросил он.
— Да. Сегодня выпускной.
Так в мою жизнь вошёл Коля. Спокойный, надёжный, заботливый. Подруга шептала:
— Не гонись за страстью, Танечка. Она быстро уходит. А с Колей тебе будет как за каменной стеной.
Я послушалась. Прожили мы пятнадцать лет. Родили сына и дочку. Он ушёл слишком рано, и с тех пор в сердце — пустота.
Поднимаясь на третий этаж, вспомнила про мужчину у двери.
— Давайте помогу, замок там капризный, — сказала я, ловко провернула ключ и открыла дверь.
Он улыбнулся:
— Спасибо. Я — Сергей Петрович. А вы, видимо, соседка?
— Таня.
— Очень приятно. Может, скоро отметим новоселье чаем? Одинокому мужчине хорошие соседи не помешают.
— Завтра как раз пирог пеку. Заходите, если не боитесь сладкого.
— Боюсь, но приду, — пошутил он.
На следующий день мы с Лизой вынимали пирог из духовки, когда раздался звонок. Внучка бросилась открывать:
— Бабуль, к тебе!
На пороге стоял Сергей Петрович с букетом алых гвоздик.
— Прекрасной даме — цветы, — сказал он. — Извините, что не захватил второй букет — не знал, что меня встретит такая очаровательная компания.
Я покраснела, растерялась, но пригласила за стол.
За чаем Лиза вдруг спросила:
— А у вас есть дети?
— Лиза! — попыталась я её остановить.
— Всё нормально, — улыбнулся Сергей. — Нет, солнышко. Жена ушла три года назад, детей у нас не было. Теперь я на пенсии, всегда мечтал жить в Люберцах. Вот и решил начать всё заново.
Я слушала его голос, смотрела на морщинки у глаз и не понимала, что со мной. В груди — тепло, будто рядом кто-то родной.
«Господи… Неужели это оно?» — мелькнуло в голове.
А когда подняла глаза — увидела его взгляд. Тёплый, ласковый, словно говорящий: «Я тебя чувствую».
Мы замерли.
К счастью, внучка ничего не заметила — уже просила второй кусок пирога.
— Я готов есть его хоть каждый день, — сказал Сергей, и в груди снова ёкнуло.
С этого дня начались наши прогулки. Сначала короткие, потом всё дольше. Говорили о книгах, о детях, о том, что не успели и о чём ещё мечтаем.
Вскоре Сергей признался:
— Таня, я чувствую, что с тобой — по-настоящему. Даже когда ты рядом, мне тебя не хватает. Хочу быть с тобой всегда.
Он сделал предложение.
Я, волнуясь, позвала детей. Сначала они настороженно отнеслись. Но Лиза тут же затараторила:
— Он самый лучший! Умеет печь оладьи и знает, как запускать воздушных змеев!
Дети сдались. Увидели — мама светится. Сергей держал мою руку так, будто боялся отпустить.
Так и пришла ко мне настоящая любовь. Не в юности, а когда уже и не ждала. Может, поэтому она такая — искренняя.
Потому что любовь приходит тихо. Поднимается по лестнице. И ждёт у двери…
