С самого рассвета Ирина хлопотала на кухне. То доставала форму для пирога, то шинковала овощи, то проверяла в духовке румяную ватрушку, то заправляла салат. Всё шло как по маслу, и даже её сын-подросток Максим, с интересом наблюдавший за материной суетой, не мешал.
— Мам, у нас что, гости? — насупился он, заглядывая в миску с нарезкой.
— Будут, родной, — с таинственной улыбкой ответила Ирина. — Но сперва умойся! А там, глядишь, и пирожком угощу. Только не балуй!
Она ладонью отвела его руку от колбасы, надела своё самое нарядное платье, тщательно причесала волосы, подвела глаза и накрасила губы. Максим смотрел на неё, будто впервые.
Раздался звонок в дверь.
— Открой, будь добр, — попросила Ирина, стараясь говорить ровно.
Максим подошёл к двери и, распахнув её, замер: на пороге стоял мужчина — высокий, в аккуратном пальто, с букетом ромашек и коробкой «Белочки».
Так в их дом вошёл Виктор…
Ирина впервые увидела его морозным утром. Она дрожала на остановке, когда рядом притормозила чёрная «Волга» и слегка сигльнула. Народ на остановке переглянулся, но водитель явно звал её. Она подошла. За рулём сидел коллега — Виктор из отдела снабжения.
— Садитесь. Автобуса не скоро, а вы уже весь нос отморозили, — сказал он с усмешкой.
Она села. В салоне было тепло, уютно и тихо. Без сквозняков. Без чужих.
— Спасибо.
— Да ладно. Я тут каждый день проезжаю. Странно, что раньше вас не замечал.
— Обычно раньше ухожу, а сегодня задержалась.
Так всё и началось.
Он давно примечал её в бухгалтерии. Скромная, сдержанная, без глупых разговоров. Не кокетничала, не сплетничала. Напоминала ему Ольгу — бывшую жену. Та тоже сначала была тихой. А потом… потом была свадьба, сын, и всё переменилось. Укоры, недовольство, вечные упрёки: «У Наташи муж новую квартиру купил», «Лена в Турции отдыхает»…
Виктор вкалывал, тянул ипотеку, старался. А потом однажды увидел жену, выходящую из чужой иномарки, смеющуюся и довольную. И всё понял. Собрал вещи. Ушёл.
При разделе квартиры ему досталась однушка на окраине. Ремонтировал сам. Сердце ныло, но руки не опускал.
С сыном Димой виделся редко, по выходным. Тот обнимал его крепко, будто боялся отпустить. Из-за него Виктор и держался. Женщин больше не было. Только тишина.
И вдруг — Ирина.
Стал подвозить её ежедневно. Потом пригласил в кино. Потом — просто в парк. Она была сдержанна, но тёплая. И как-то её подруга сказала:
— Ты чего? Мужик серьёзный, надёжный. А ну как какая молодуха перехватит?
Ирина усмехнулась, но задумалась.
В то утро она снова суетилась на кухне. Всё должно быть идеально.
— Мам, точно кто-то будет? — снова спросил Максим.
— Обещали к обеду, — мягко ответила она. — И не лезь в салат.
Когда Виктор пришёл с цветами и конфетами, Максим насупился. За столом отвечал односложно, потом и вовсе ушёл в комнату.
— Я ему не понравился, — сказал Виктор, собираясь уходить.
— Он просто ревнует. Мы с ним всегда были вдвоём. Дай ему время привыкнуть.
Вечером Ирина зашла к сыну.
— Макс, ты ведь вырастешь, у тебя появится девушка. Что, если она мне не понравится? Мне тоже так себя вести? Ты для меня самый главный мужчина. Но если ты против — я с ним больше не увижусь.
Он промолчал. Лишь сильнее сжал геймпад и уставился в монитор.
Виктор не сдавался. Узнал, в какой школе учится Максим. Подъехал. Ждал.
— Чего надо? — буркнул подросток, подойдя к машине.
— Хочу поговорить. Садись.
Тот сел, презрительно оглядев потрёпанную «Ладу».
— Тачка не ахти. На нормальную не хватило?
— На квартиру хватило. В ипотеку. Жена ушла — хотела большего. А твоя мама… она другая. Мне с ней хорошо.
— То есть вы к нам не подселяться хотите? — ехидно спросил Максим.
— Нет. У меня своя квартира. Просто хочу быть рядом. Но только если ты не против.
Они сидели молча.
— Кольцо ей подарите? — вдруг спросил Максим.
— Подарю.
— Только не дарите розы. Она ромашки любит. И чтоб колечко было тонкое, без этих дурацких бриллиантов.
Через два дня, в субботу, снова позвонили в дверь. На пороге стоял Виктор с ромашками и маленькой коробочкой.
— Ты избегаешь меня. А я больше не могу, — сказал он, протягивая цветы.
— Привет, — отозвался Максим, появляясь в прихожей. — Вы маму замуж зовёте?
Виктор молча открыл коробочку. В ней лежало тонкое колечко, скромное, но красивое.
Ирина посмотрела на него, потом на сына.
— Я не против, — сказал Максим. — А ты, мам?
Ирина заплакала. Они обнялись.
Свадьбу назначили на июнь. Хотели отметить на даче, по-семейному, без пафоса.
Кто-то скажет, дети не должны лезть в личную жизнь родителей. Но если родители хотят быть частью жизни детей — они должны их слышать.
У них получилось.
Ведь чтобы стать семьёй, порой нужно лишь три вещи: любовь, терпение и умение слушать.
