«Подобрал странницу с трассы — теперь она с нами»: история Светланы, которая боялась потерять мужа, а обрела родную душу
Когда скрипнула входная дверь, сердце Светланы застучало чаще — Витя вернулся из дальнего рейса. Он всегда привозил подарки: то французские духи, то шёлковый платок, а то просто пряники из Вологды. Света вприпрыжку бросилась в прихожую и… замерла. За мужем в дом вошла женщина. Незнакомая, с взглядом острым, как топор.
— Знакомься, это Аграфена. Будет жить у нас, — коротко бросил Витя, будто речь шла о новом холодильнике.
Света онемела, наблюдая, как гостья спокойно прошла в ванну и вернулась в её же халате, с её полотенцем на мокрых волосах.
— Чего уставилась? Я есть хочу! Да и муж твой скоро придёт, — буркнула Аграфена, проходя мимо, как хозяйка.
Света сжала пальцы до хруста. В горле стоял ком, но она промолчала. Квартира была Витина — куплена ещё до свадьбы. По документам она здесь никто. Хоть и жена.
До этого дня жизнь казалась сладкой сказкой. Витя хорошо зарабатывал дальнобойщиком, Света не работала, жила в своё удовольствие: салоны, шопинг, вечные причуды. Друзья шептались, что Витя и ушёл в рейсы, чтобы реже слышать её нытьё. Но он любил её — Света в этом не сомневалась.
А теперь — вот эта. Аграфена. Седая, с руками в жилах, на двадцать лет старше. Что он в ней нашёл?
— Эй, небось оглохла? Готовь поесть! — донёсся с кухни хриплый голос.
Молча, Света поставила варить вареники. Подала Аграфене. Хотела разогреть котлеты Вите, но…
— Ты что, смеёшься? Полуфабрикаты мужу нести?! Да и мне такое же гавно подсунула? — Аграфена фыркнула, распахнула окно и вышвырнула вареники во двор.
— Ты с ума сошла?! — взвизгнула Света.
— Голубям достанется. А ты вали борщ сварить или яичницу, ясно? — бросила та и уселась смотреть сериал.
Когда Витя пришёл, Света в слезах поволокла его на кухню.
— Выгони её! Кто она такая?! Она вареники в окно выкинула! — всхлипывала она.
Но тут вошла Аграфена.
— Витек, че ты с ней нюни распустил? Мужик видный, жильё есть, денег куры не клюют — а она даже суп сварить не умеет. Не жена, а обуза.
— Я тут хозяйка! — вспыхнула Света.
— Пока что, — усмехнулась Аграфена.
И ушла с Витей за продуктами.
На ужин Аграфена приготовила солянку и гречку с грибами. Света не ела, но назавтра подчистила тарелку. Готовила та — пальчики оближешь, а Света у плиты была как балерина в кузне.
Потом до неё дошло — если не изменится, останется у разбитого корыта. Начала учиться стряпать, перестала скандалить. Даже подруге Надежде пожаловалась:
— Всё забирает! И жильё, и мужа…
— Гнать её взашей! — закипела Надя. — Будь мой Серёга такую привёл…
— У тебя квартира пополам, а у нас — его! Да и Серёга твой на твои же деньги сидит! — выкрикнула Света.
— Ну спасибо, подруга, — обиделась Надя. — Тогда варись в своём котле с Витей и его Аграфеной!
Но Витя смотрел на жену с той же нежностью. Только про Аграфену говорить не хотел. Та тем временем устроилась в лавку у дома.
Тут Свету осенило — ребёнок. Раньше и слышать не хотела: карьера, фигура, ответственность. Теперь поняла — это шанс.
Когда она сказала Вите о беременности, он расцвёл. Обнял:
— Давно пора. Только смотри — не избалуешь. А то выгонит, как меня когда-то.
— Как выгнали? — ахнула Света.
— Да вот так, — вступила Аграфена. — Растила пасынков как родных. А как муж помер — на улицу. Всю душу вложила, а они…
Впервые Света почувствовала к ней не злость, а что-то тёплое. Даже спросила:
— А дальше что?
— В бутылку ударилась. Потом твой Витя на трассе остановился — я под колёса бросалась. Разговорились. Он и приютил. Думала, добрых людей нет, а оказалось — есть.
В тот вечер они втроём мирно поели. Света больше не хотела выгонять Аграфену. Даже гордилась ею.
А потом приехал Витин дядя из Рязани. Пожил неделю, всё косился на Аграфену. Перед отъездом вдруг заявил:
— Графа, поехала бы ко мне. В наши годы одному — грех.
— Спасибо, — улыбнулась та. — Но мне дальше дорога. От судьбы не бегут.
Света провожала её с неожиданной грустью. Аграфена стала как родная. Потом родилась девочка, и Свету будто подменили. Сама предложила ей стать крёстной. Теперь каждое лето они ездят к ней в деревню — за солнцем, парным молоком и бабушкиными сказками.
А Витя смотрит на жену и диву даётся: спокойная, руки золотые, в доме — чистота. Смеётся друзьям:
— Всё Графа. Она нас как перекроила.
Так вышло, что странница, вошедшая без спроса, стала тем, кто всех собрал в одну семью.
