Уход мужа сделал её счастливой
Марина Игоревна почувствовала, будто жизнь прошла мимо неё. Прожив с мужем двадцать лет, она в одно мгновение стала одинокой, словно забытая вещь на чердаке.
— Прощай! Я столько лет таскал на себе этот воз, кормил, одевал — теперь хочу пожить для себя.
— Сашенька! Но ты же сам запрещал мне работать! Говорил, что жене не к лицу пахать как лошадь, — всхлипывала она.
— Ну и что?! Не знал же, что твои щи мне опостылеют. Да и ты сама — посмотри в зеркало! Выглядишь, как затёртая скатерть.
— Но как я без тебя?!
— Ладно, три месяца буду переводить деньги, а дальше — сама разбирайся.
И Александр ушёл к молодой сотруднице, с которой давно крутил роман за спиной у Марины Игоревны.
Они познакомились когда-то на дне рождения общего друга. Искра вспыхнула сразу — через полгода она забеременела, и они расписались.
До этого она училась в институте, а он уже тогда был перспективным менеджером в солидной фирме.
— Моей зарплаты хватит, — заявил он. — Не хочу, чтобы ты приходила с работы злая, как кикимора.
Так и жили.
Александр карабкался по карьерной лестнице, а Марина растила сначала одного ребёнка, потом второго, убирала, готовила, таскала сумки из магазина. Потом добавились кружки, секции, родительские собрания.
После рождения второго сына муж будто подменили.
Перестал шептать нежности, дарить цветы, смотреть на неё с теплотой.
Да что там с теплотой! Смотрел *сквозь*, будто она — прозрачное стекло.
Вскоре доброжелатели намекнули, что у Саши появилась *молоденькая*.
Посоветовавшись с матерью, она решила сделать вид, что ничего не замечает.
Так и жили. Дети выросли и смотрели на мать свысока, а Марина Игоревна превратилась в тень — вечно с тряпкой в руках, в засаленном фартуке, забывшая, что такое зеркало.
Её когда-то ясные голубые глаза потускнели, словно выцветшая ткань. Губы плотно сжались в тонкую ниточку, а тело, наоборот, расплылось.
И вот муж окончательно собрал вещи.
Как жить дальше — она не знала.
Позвонила сыновьям (они уже жили отдельно), рассказала, разрыдалась.
В ответ услышала:
— Мам, сама виновата!
Двадцать лет она отдала семье, а оказалось — никому не нужна.
Провалявшись неделю в постели, выплакав все слёзы, Марина вдруг поняла: если не изменится сейчас — так и сгинет, как старая газета.
Она резко встала, привела себя в порядок и записалась в тренажёрный зал.
Вспомнила, что у подруги ощенилась собака — и на следующий день в её квартире заскулил щенок немецкой овчарки по кличке Гром.
Через неделю она устроилась консультантом в торговый центр.
Жизнь начала налаживаться. Через полгода Марину было не узнать. Глаза снова блестели, улыбка вернулась, а тело стало подтянутым. Она чувствовала, будто за спиной выросли крылья.
Каждое утро она бегала с Громом в парке. Мужчины заглядывались, пытались заговорить. Но Марина не хотела никого. Она решила пожить для себя — наконец ощутить радость, которой её лишали долгие годы.
