— Ты вообще слышала, что я тебе сказал?! А? Хватит шататься! Ты мне жена или кто? Как ни приду — тебя дома нет! — огрызнулся Дмитрий.
Лена слегка вздрогнула, но не обернулась. Медленно расстегнула пальто и с тяжёлым вздохом повесила на крючок.
За окном уже сгущались сумерки. На плите стоял чуть тёплый солянка — она успела сварить её перед приходом мужа. Без каперсов, как он любит.
Вот только её предпочтения его, похоже, никогда не интересовали.
— Я просто хотела повидаться с Катей, — тихо сказала Лена. — У неё в воскресенье бабушку в больницу увезли. Хочу поддержать её. Ей сейчас тяжело.
Дмитрий фыркнул и махнул рукой, словно это вообще не его дело.
— Поддержишь по телефону. Ты и так вечно у неё пропадаешь. Или просто сбежать от меня хочешь?
«Да», — мелькнуло у неё в голове. Очень хочу. И от этой мысли внутри всё сжалось. Накатил ужас и… почему-то чувство вины. Неужели она плохая жена?
Дмитрий немного остыл, но не успокоился. Пошёл на кухню, автоматически открыл холодильник, пробежал глазами по полкам и хлопнул дверцей. Видимо, не нашёл, к чему придраться.
— Может, ты развестись хочешь? Скажи прямо — закроем лавочку. Будешь гулять сколько влезет, как твои подружки-ветрогонки!
«До чего мы докатились?» — подумала она, запуская пальцы в волосы.
…Когда-то они наперегонки чистили семечки на этой кухне, смеясь и кидая шелуху друг в друга. А теперь каждые выходные — скандалы, потому что любая встреча с подругой для него будто государственная измена.
И это ещё не всё…
…Они познакомились три года назад. В ноябре. Слякоть, дожди, серость… Ей так хотелось кого-нибудь, чтобы было с кем пить чай с вареньем и не сойти с ума от осенней тоски.
Дмитрий тогда казался спасением: весёлый, самостоятельный, не маменькин сынок. Они ели чебуреки у метро, потом бродили по парку и смеялись, фотографируясь на фоне жёлтых листьев.
— Мне не нужна домоседка, — сказал он однажды. — Мне нужна женщина рядом, а не где-то на задворках.
Через год он сделал предложение. Без пафоса, но искренне. Может, и без фанфар, зато в его глазах была нежность. Лене казалось, она нашла свою половинку.
Но потом всё изменилось. Медленно, незаметно. Так, что опомнилась она только сейчас.
Обычно мужья ругают жён за то, что те «запускают себя» после свадьбы: поправляются, перестают краситься. У Лены было наоборот: расслабился муж, а не она.
Сначала он начал «уставать» после работы и перестал помогать. Потом забывал купить молоко. Потом раздражался, когда она просила вынести мусор.
А однажды выдал:
— Да ты даже борщ сварить нормально не можешь. Зачем замуж пошла?
Лена всё чаще чувствовала себя не женой, а крепостной. Без права выхода. Разорвать этот «договор» можно было только ценой скандалов и нервотрёпки.
Когда-то он гладил её по волосам и обещал, что ей никогда не будет одиноко. А теперь, убегая в спальню, она чувствовала себя именно так.
Перелом случился неожиданно. Лена и не подозревала, что всё изменится в ближайшую субботу.
— Слушай, может, ребёнка заведём?
Он бросил это между делом, пока она резала помидоры. Даже не взглянул, просто закинул, мол, возраст уже, часики тикают. Будто речь о покупке нового телевизора.
Лена замерла с ножом в руке. Ладони мгновенно вспотели. Челюсть сжалась сама собой.
— Что? — переспросила она, надеясь, что ослышалась.
— Ребёнка. Нам уже за тридцать. Сколько можно тянуть? Все нормальные люди рожают.
Внутри что-то затрепетало, как птица в клетке. Будто он предложил прыгнуть с обрыва вслепую. Она не понимала, что чувствует и почему.
Она ведь всегда хотела детей. С детства. Представляла, как будет заплетать дочке косички, читать сказки на ночь. Даже имена придумала.
Но сейчас мысль о ребёнке вдруг стала казаться капканом.
— Я… — начала она, но замолчала.
Сказать было нечего. Даже себе.
Дмитрий наконец посмотрел на неё. В его глазах не было ни нежности, ни нетерпения — только холодное ожидание.
— Ты же хотела. Я помню, — сказал он, прищурившись. — Или передумала? Или… хочешь, но не от меня?
Его голос стал ледяным. Слова ударили по нервам. Лена вскочила. Не могла сидеть. Нужно было двигаться.
— Ты серьёзно? О ребёнке — и таким тоном?!
Дмитрий хмыкнул и пожал плечами. Видно было, что его задело, но не как любящего мужа, а как хозяина, у которого срывается сделка.
— Ты что, розовых пони ждала? Это жизнь, Лен, не сериал. Скажи прямо: не хочешь от меня ребёнка. И всё станет ясно.
Лена опустилась на стул. Руки дрожали. Внутри всё переворачивалось. Где-то глубоко что-то упиралось в грудь и шептало: «Не надо. Не сейчас. Не с ним».
— Я не знаю, — прошептала она. — Мне так тяжело, а ты про ребёнка…
— Значит, не хочешь. Ясно, — в его голосе зазвенела сталь. — У тебя есть кто-то другой?
Она резко подняла голову. В глазах потемнело от ярости.
— Ты с ума сошёл?! Какой «кто-то»?! Я хоть раз давала тебе повод?!
— А как объяснить твоё отношение?! — рявкнул он. — Живём как соседи! А теперь и ребёнка не хочешь! Что мне думать?!
— Может, начнёшь думать не только о себе?! — сорвалась она. — Ты из мужа превратился в тирана! Я не чувствую себя с тобой женщиной, Дима! Какой ребёнок?! Я задыхаюсь!
Они орали минут десять. Бились кулаками по столу, швыряли тарелки. Она даже кинула в него тот самый помидор. Потом он хлопнул дверью спальни. Она — входной.
Лена вышла в подъезд, не зная, куда идти. Главное — не домой. Не туда, где стены давят.
Написала Кате:
— Можно у тебя переночевать? Не спрашивай почему.
— Конечно. Жду, — сразу ответила та.Она глубоко вздохнула, поймав такси, и впервые за долгое время почувствовала, как груз с плеч медленно спадает.
