Родная дочь встретила меня, как незнакомку. А я лишь хотела прижать к груди внука…
— Мама, зачем приехала без предупреждения? — с порога бросила Ольга, даже не взглянув на меня.
Я поставила на пол тяжёлый мешок с деревенскими гостинцами: свежими овощами, солёными огурцами, малиновым вареньем, куском копчёной свинины. Надеялась порадовать, помочь, облегчить дочке заботы. А в ответ — раздражение. Ни «здравствуй», ни «как доехала». Лишь упрёки.
Дорога выдалась нелёгкой: четыре часа на автобусе с пересадкой в Костроме. Спину ломит, ноги ноют, сердце сжимает тревога. Да и возраст уже не тот — семьдесят один год, не юность. Дети давно разъехались, живём с мужем вдвоём в деревне под Владимиром. Стараемся не ныть, но годы берут своё. Мечтала увидеть внука — вот и собралась. Думала — обрадуются. А вышло иначе.
Старший сын, Сергей, давно в Германии. Двое внуков, но видим их только по экрану. В гости не собирается — вечно дела. Сколь ни просили — всё впустую.
Средний — Иван — в Новосибирске. Тоже семья, работа. Не забывает, звонит, но редко. Приехать не может — далеко, дорого.
А Ольга, младшая, всегда была любимицей. Всё ей прощалось… После развода осталась одна с сыном. Сначала жили с нами, пока в городе квартиру не сняла. Забрала Ваню и исчезла — ни звонков, ни писем.
Часто о них думала. Как там? Как внук? Тоска разъедала. Вот и решилась — поеду. Хоть взгляну, хоть обниму. Муж тоже хотел, но сердце прихватило — остался. Я собрала мешок, купила билет и отправилась в путь.
— Мама, ну хоть бы позвонила! — снова недовольная, смотрит на меня, как на обузу.
— Оленька, телефон разрядился. Соскучилась… За вас переживаю, за Ванюшей, — попыталась объяснить я.
— Так и нельзя было подождать? Зачем без спроса?
Из кухни тянуло чем-то подгоревшим. Дочь металась по квартире, убирая игрушки и бумаги. Я стояла в прихожей, словно незваная, и вдруг поняла: меня здесь не ждали.
Вернулся Ваня — внук. Бросилась обнимать, целовать в макушку. А он морщился, отворачивался, вырывался. Спросила, как школа, как друзья, а он лишь буркнул что-то и скрылся в комнате.
За ужином Ольга положила мне одну котлету, ложку пшёнки, два кружочка огурца. Сразу ясно — туго с деньгами. Решила: отдам перед отъездом пару тысяч, не жалко. Думала, поможет.
Но после еды дочь спросила:
— Надолго приехала?
— Хотела на недельку… Деду плохо, надо присмотреть. Потом вернусь.
— Тогда завтра куплю тебе билет. Работы много, некогда мне.
Сердце ёкнуло. Ни минуты не провела со мной. Вечно у неё дела, звонки, заботы. Сижу на кухне и вспоминаю, как маленькой бегала ко мне с косичками, прижимая плюшевого зайку.
А потом услышала, как внук шепчет:
— Мам, ну когда она уедет? Надоела, всё расспрашивает. Устал я.
И всё. Что-то во мне оборвалось. Тихо встала, собрала вещи.
— Мама, ты куда? — опомнилась дочь.
— Домой. Видно, не вовремя приехала. Билет сама поменяю. Прости, что побеспокоила.
На вокзале вечерних билетов уже не было. Пришлось ждать до утра. Всю ночь провела в зале ожидания. Не спала — плакала. От боли. От обиды. От жизни, которая оборачивается спиной. Всё отдали детям. Всё ради них. А теперь… теперь мы чужие. Лишние.
Мужу ничего не сказала. Вернулась и улыбнулась:
— Всё хорошо. Оля встретила радушно. Просто затосковала по тебе — вот и приехала раньше.
Теперь знаю: отпускай детей. Не жди. Не надейся. Не лезь в их жизнь. И не обманывай себя. Иначе будет больно. Очень больно.
