Тихий развод: когда терпение лопнуло
— Что с тобой приключилось? — Катя пристально разглядывала мужа, едва он переступил порог.
— Упал, — сквозь зубы процедил Виктор.
— Смешно, — Катя скрестила руки. — Рот не разжимаешь, за бок держишься, ногу волочишь… «Упал», да?
— Повезло, — огрызнулся он и поплёлся к дивану.
— Ну серьёзно? В мае, без льда, без гололёда — и вдруг «повезло»? Признайся, кто тебя так?
— Да отстань! — он опустился на диван, морщась. — Повезло, и всё!
— Значит, завтра в суд ты не явишься?
— Сам видишь. До порога не доползу. Может, перенести?
— Виктор, — голос Кати зазвенел, — мы полгода ждали этой даты! Мы же идём не просто так — надо оформить имущество на детей, пока ты в следующий раз не «упал» ещё удачнее.
— Да не станут мои с тобой судиться… — пробормотал он.
— Сейчас ты так думаешь. А потом? Мы идём, чтобы квартира осталась детям. Чтоб без неожиданностей, по закону. Подумай!
— Думаю. Но мне это кажется лишним.
— Лишним? Да ты на себя взгляни! Всё рушится: здоровье, силы, даже настроение… Да петли на дверце шкафа — и те не можешь подтянуть.
— Хватит! Договорились же не вспоминать!
— Такое не забывается, Виктор. И ты знаешь. Скажи лучше: ты уже решил, что пора меня «списать»?
— Это ты меня списываешь! Был муж — и нет его!
— Не совсем. Я просто вижу, как ты отдаляешься. Мне тяжело. Ты ведь сам говорил: «Принимай меня, как есть». Я приняла. Но хуже — это уже не «как есть». Это конец, Виктор.
Он отвернулся, стиснув зубы. Болело всё: и тело, и душа. Когда-то он был опорой. А теперь? Теперь чувствовал себя ненужным. Как старый хлам, который выбросить пора, но неловко.
А ведь когда-то он был для неё всем.
Их брак длился восемнадцать лет. Сначала — как в сказке: свадьба, ипотека, рождение Саши, потом Миши. Гости, соседи, помощь, забота.
Но после шестнадцати лет всё рассыпалось.
Катя перестала следить за собой, Виктор перестал уважать Катю. Она — в застиранном халате, он — с вечными претензиями. Ссоры, молчание, холод.
— Я не успеваю зарабатывать, а вы всё проедаете! — бушевал он.
— Да? А мы, выходит, деньги едим? — горько смеялась Катя.
Он начал делить: какая часть квартиры его, кто сколько вложил. Вспоминал машину, кредиты, диван, ремонт.
— Надо подсчитать, кто кому должен, — заявлял он.
Катя долго винила себя: может, растолстела, постарела. Привела себя в порядок — минус двадцать кило, укладка, новый гардероб. А он? Ноль эмоций. Будто мстил за то, что она посмела измениться.
Виктор перестал быть мужем. Он стал соседом, который просто ночевал в одной квартире.
Катя пошла к подругам — выговорилась. Женский совет сработал, как часы. Наташа — психолог, Ира — юрист, Света и Оля — мастерицы на все руки.
— Он тебя принижает, чтобы легче управлять, — уверенно говорила Наташа.
— Начал делить имущество — значит, готовится к разводу, — кивала Ира.
План созрел быстро: алименты, раздел, уверенность. Без истерик, с холодным расчётом.
Заявление подали. Суд назначили через две недели.
И началась месть. Тихая, но меткая.
Сначала поехали на рынок — заодно заглянули в автосервис к Свете. Катя предложила Виктору проверить машину. За полчаса его так «разобрали», что он еле выполз оттуда — униженный.
Потом Катя вызвала «мужа на час», когда Виктор был дома. Пришла та же Оля в робе. Розетку поменяла, шкафы подкрутила, кран починила — и всё это комментировала в голос:
— Нынче мужики ни на что не годны! Ни гвоздя забить, ни розетку починить! Всё за них делать приходится…
Три часа. Без перерыва.
Следующий этап — «урок» от подруг Алёны. Две стройные красотки подсели в кафе, завязали разговор, попросили подвезти. Потом — «на чай». Он клюнул. Едва потянулся — они «деликатно» отработали на нём приёмы самообороны. Домой приполз хромая, раздавленный.
— Виктор, — крикнула Катя из прихожей. — У нас гости! Мои подруги.
Он поднял глаза — и обмер. Вся компания в сборе. Юрист, психолог, автослесарь, мастерица и те самые «две красотки».
— Это что, заговор?
— Это шанс, Виктор. Шанс сохранить семью. Завтра — суд. Алименты уже на подходе. Но если ты очнёшься, если перестанешь быть свиньёй и снова станешь человеком, попробуем ещё раз. А этих девушек ты не забудешь. Никогда.
Виктор молча кивнул.
Он пытался измениться. Ненадолго. Через пару месяцев старый скот прорезался вновь.
Развод прошёл тихо. Без криков, без драм.
Но Катя не осталась одна.
У неё были верные подруги. И стальной стержень внутри.
