Ольга сидела в своей уютной квартирке в центре Нижнего Новгорода, когда до неё вдруг допёрло — её кинули. Три года она делила жизнь с мужчиной, который появлялся и исчезал, как незваный гость. Иногда задерживался на ночь, помогал по мелочам, и она в душе считала его своим. Полгода он даже прожил у неё, а она наивно грезила, что вот-вот наденет обручальное кольцо. Обоим давно перевалило за сорок — возраст, когда хочется не романтики, а тёплых тапочек и гарантий.
Но кое-что в нём настораживало. Диплом экономиста пылился на полке, а сам он мелькал то в такси, то на складе, то вовсе валялся на диване у родителей в деревне под Дзержинском. Родители, как ни странно, кормили своего взрослого дитятко, а тот даже не краснел — принимал как должное.
И всё же он был неплохим собеседником — умным, начитанным, не жадным. Ольга ловила себя на мысли, что, может, из него ещё выйдет толк. Ей хотелось верить, что их история — не тупик, а просто сложный поворот. В глубине души она видела в нём опору, хоть и шаткую.
Жизнь у неё была вполне себе ладная. Бабушка оставила ей однушку — светлую, ухоженную, с видом на Оку. В ней царил уют: книги, торшер с тёплым светом, пушистый кот по имени Царь. Кот был её тенью — вальяжный, преданный, но, как полагается котам, делал вид, что ему всё равно.
Денег хватало, работа бухгалтером не напрягала, в быту никто не бесил. Но внутренний голос бубнил: «Тебе уже сорок с хвостиком. Где семья?» И этот мужчина, хоть и не принц, стал частью её привычного мира. Три года неясности, и она привыкла — как к старому халату.
Вдвоём было… спокойнее? Или она себя просто уговаривала? Истина ускользала, как последний маршрутка.
У него были ключи от её квартиры. Заходил, когда хотел, уходил без объяснений. Никаких обязательств, никаких сцен. Но Ольга верила: вдруг он одумается? Жизнь — штука непредсказуемая.
Всё разлетелось в хлам, когда её положили в больницу. Пустяковая операция, всего на неделю. За Царём присматривала соседка Галя. Но он — её мужчина — даже не позвонил. Ольга отмахивалась: «Мужчины, что с них взять».
Прошёл месяц. Тишина. И вдруг звонок:
— Оля, я встретил другую. Давай встретимся, ключи отдам.
Она остолбенела. Готовясь к встрече, боялась одного: вдруг приведёт её? Её снисходительная улыбка или фальшивое сочувствие доконали бы.
Но он пришёл один. Молча сунул ключи и бросил:
— Будь.
Ольга зашла в ближайшую кафешку. За чашкой кофе боль накрыла её, как волна. Она поняла — её вычеркнули. Стало так дурно, что ноги подкосились. Она доплелась до подруги Иры. Рухнула на диван, не в силах говорить. Ира молчала, не лезла с утешениями, лишь процитировала Цветаеву: «Брошена — какое слово».
Домой вернулась опустошённая. Три года — в труху. Брошена. Слово ли, судьба ли — какая разница? Боль была настоящей.
На пороге ждал Царь. Тёрся о ноги, мурлыкал. Ольга на автомате насыпала корм, но кот, вопреки привычке, даже не понюхал. Странно.
Слабость сковала её. Ноги не слушались, в голове — вата. Она повалилась на диван, закрыла глаза. Лежала, пока не почувствовала тяжесть на груди. Открыла глаза — Царь смотрел на неё. Его взгляд был… почти человеческим. У левого глаза — мокрая дорожка, будто слеза.
Ольга приподнялась, поцеловала кота в макушку. И вдруг — облегчение. Боль отпустила. Он ушёл? Ну и ладно. Значит, так надо. Судьба убрала его, чтобы не мешал настоящему счастью. Царь, его тёплая шерсть и мудрые глаза, словно подтверждали это.
Коты — существа загадочные. Кажутся простыми, но чувствуют больше нас. Царь знал её боль и молча разделил её. Некоторые коты — почти люди. Просто мы редко это замечаем.
