На берегу моря — её мечта, их размолвка и чужая страсть командовать
Алёна возвращалась с работы уставшая до последней капли. Надеялась наконец выспаться — ведь завтра должен быть выходной. Но перед самым закрытием цеха начальница Галина Петровна, вечно собой довольная, сухо бросила:
— Семёнова опять не выйдет. У ребёнка сопли. Завтра работаешь ты.
Алёна молча кивнула, хотя внутри всё вскипело. Уже второй месяц без отдыха. А у любимицы начальницы вечно «уважительные причины». Попробуй отказаться — сразу намекнут, что «мест много». Кто-нибудь спросил, каково это — тянуть смены, а потом ночами печь пирожные, чтобы собрать хоть что-то на мечту?
У порога родной квартиры Алёна сразу поняла: расслабляться рано. На кухне сидела свекровь — Людмила Степановна. Женщина крутого нрава: строгая, самоуверенная, вечно всем недовольная. И вот опять нагрянула без предупреждения.
Алёна тихо разулась и подошла к кухне. Разговор вполголоса, но до боли знакомый. Свекровь снова отчитывала сына. И, как всегда, речь шла о ней.
— Пусть твоя умница отдаст мне ключи от той дачки, — раздался властный голос Людмилы Степановны. — Я там перезимую. Морской воздух — самое то для здоровья.
Алёна онемела. Это та самая женщина, которая год назад твердила, что только дура могла купить развалюху у моря? Которая крутила у виска, когда Алёна взяла кредит на недостающие сто тысяч? А теперь эта же женщина требует ключи?
Дом у моря не свалился с неба. Он был выстрадан. Алёна вкалывала годами, бралась за любую подработку, пекла торты на заказ — без сахара, без глютена, на дорогих смесях. В их городке таких, как она, — раз-два и обчёлся. Денег хватало на всё, кроме одного — её мечты.
Когда наконец нашёлся тот самый домик — скромный, но с видом на волны, без показухи — чуть-чуть не хватило. Попросила мужа одолжить у матери. Ответ унизил: «Твоя и так без царя в голове, ещё и мои кровные потратить хочет». Пришлось брать кредит. Но она справилась. За сезон — закрыла долг.
А теперь, когда домик начал приносить хоть и небольшую, но стабильную прибыль, Людмила Степановна решила, что он ей… положен.
— Мам, мы там ремонт планируем, — осторожно возразил Денис.
— Весной сделаете! — отрезала свекровь. — А я уже с подругами договорилась. Поедем отдыхать.
Алёна всё слышала. Стояла за дверью и молчала, пока не донеслось:
— Ты из-за неё совсем другим стал, Денис. Всё вокруг её планов крутится. А матери места нет? Ты хоть понимаешь, как со стороны выглядишь?
Тут Алёна вошла.
— Людмила Степановна, прежде чем звать друзей в мой дом, можно было бы спросить меня, — тихо, но твёрдо сказала она.
Свекровь сверкнула глазами:
— С чего это он только твой? Он и моего сына тоже! Или теперь мать должна у невестки разрешения просить?
Алёне надоело. Она не стала оправдываться. Впервые не проглотила обиду.
— Ремонт — не прихоть. Дом старый, окна сквозят, печка еле греет. Вы там замёрзнете. Если здоровье так важно — купите путёвку в санаторий. Деньги у вас есть.
Свекровь побледнела. В глазах — чистая злоба.
— Больше ноги моей здесь не будет! А ты, Денис, потом пожалеешь! Как только отремонтируете — она от тебя сбежит. Уже себе угол у моря приготовила!
Хлопнула дверью.
Денис обнял Алёну:
— Прости. Ты столько вложила… А она, как всегда…
— Всё нормально, — прошептала Алёна. — Я привыкла. Но больше свои границы топтать не позволю.
Через пару дней они уехали к морю. Денис уговорил её взять отпуск за свой счёт. Галина Петровна, как всегда, отказала, но вмешался бывший директор — Николай Иванович, и даже порадовал: возвращается на должность, а её «любимую подопечную» отправили в бессрочный отпуск. Это была победа.
В домике у моря царил покой. Неделю они провели в хлопотах — искали рабочих, замеряли стены, считали расходы. По вечерам сидели на веранде, пили чай и молча смотрели на закат. Наверное, это были лучшие дни за долгое время.
А потом вернулись домой. И кого встретили? Свекровь. Как будто и не было громких слов. Как будто она ничего не говорила. Алёна лишь вздохнула. Теперь она знала: это не конец. Но и она уже была другой.
Ремонт начался. А с ним — и решение.
— Любимая, — как-то сказал Денис, — давай мама будет жить там с осени до весны. И ей польза, и нам… тишина.
Так и сделали. Каждый год с октября по март Людмила Степановна жила у моря. Возвращалась посвежевшая, почти добрая. И Алёну уже не выводила из себя. Виделись редко, но без ссор.
На работе тоже наладилось. Алёне разрешили выходные. Торты она пекла теперь не из нужды, а для души. Даже Денис помогал — мыл посуду, носил коробки, пробовал начинку.
Когда однажды свекровь снова явилась без предупреждения, Алёна лишь улыбнулась. Слова больше не ранили. Она знала: дом у моря — её победа. Победа, которую уже никто не отнимет.
**Жизнь научила её: границы надо ставить сразу — иначе их будут переступать.**
