Нежданное освобождение: как Виктория нашла покой без мужа
Виктория едва держалась на ногах от усталости. Рабочая смена позади, дети — на её плечах, быт — на ней, а муж… Муж, как всегда, развалился на диване, даже не подумав протянуть руку помощи. Она привыкла молчать, не нарываться, но в тот вечер терпение лопнуло. Разразилась ссора — громкая, горькая. Игорю не понравилось, что на него подняли голос. Он молча поднялся, натянул куртку и бросил ледяным тоном:
— Остынешь — позвонишь. А пока я у матери.
Дверь захлопнулась с такой силой, что задрожали стёкла. Виктория машинально шагнула следом… Но замерла. Не крикнула ему вдогонку. Не стала умолять остаться. Просто опустилась на диван, оцепенев. В квартире повисла гнетущая тишина.
Первую ночь она проворочалась без сна. Слёзы пропитали подушку, сердце рвалось на части. Но утро… утро наступило иное. Дети спокойно позавтракали, сами убрали со стола, не проронив ни слова об отце. Лишь вечером, присев рядом, Виктория осторожно спросила:
— Вам, наверное, страшно, что мы с папой разругались?
— Нет, мам. Теперь у нас тихо и хорошо, — ровно ответил старший.
Эти слова пронзили её, как нож. Она вдруг осознала: дети не тоскуют. Будто гора с плеч. И она сама — впервые за долгие годы — чувствовала странное спокойствие. Никто не ворчал над борщом, не раскидывал грязные носки, не морщился от «переслащенного» чая.
Прошёл месяц. Игорь не объявлялся. Ни звонка, ни сообщения. Но в доме воцарился покой: дети помогали, полы блестели, а Виктория, вернувшись с завода, могла просто сесть, отпить чаю, перевести дух. Не нужно было носиться по кухне, готовя мужу пять блюд, потому что «щи не такие», «картошка пересолена», а «компот кислый». Она вдруг поняла — она живёт. По-настоящему.
И вот, ровно через месяц, раздался звонок. Виктория открыла… и чуть не остолбенела. На пороге стоял Игорь с чемоданом и язвительной усмешкой.
— Ну? — бросил он вызывающе.
— Что «ну»? — не поняла она.
— Давай, вались, говори, что скучала, что без меня тяжко, что виновата… Жду, — его голос огрубел.
Но Виктория лишь расправила плечи.
— Я не скучала. И не виновата. Знаешь, мне стало легче. Мы с детьми справляемся. В доме чистота и тишина. Едим, что приготовлю, и никто не ноет. Мне не надо прислуживать. Я просто живу. И, кстати, алименты платить будешь.
— Какие ещё алименты?! Я не собираюсь разводиться! — завопил он, багровея от злости.
— А я — собираюсь. И дети — за меня.
— Да кому ты такая сдалась?!
Развод дался нелегко. Игорь цеплялся за каждую ложку, делил каждый гвоздь. Виктория прошла через суды, слёзы, унижения… но выстояла. Она больше не была тенью мужа. Она была собой.
Теперь в её доме — порядок и тишина. Виктория ещё не решит, захочет ли снова замуж. Не торопится. Сейчас — ей хорошо. А значит, всё было не зря.
