— Никита, ну ты хотя бы помнишь, о чём я тебя просила? Хлеб купить! И где он? — сердито выпалила Лада, едва переступив порог квартиры.
Муж, уткнувшийся в телефон, лениво поднял глаза:
— А, точно. Забыл.
— Забыл, — передразнила она. — И что, борщ теперь без хлеба будем есть? А утром на голодный желудок собрать ребёнка?
— Ну, ты же мимо магазина шла, могла и сама взять, — начал оправдываться он.
— Ах, сама! Сама уборка, сама готовка, сама работа, сама ребёнок — и хлеб тоже сама? Никита, у тебя, кстати, ноги есть, а зарплата вообще для чего?
— Всё, я никуда не пойду, понятно?
— Ну и ладно, сиди голодный. Мне всё равно.
Такие перепалки в семье Волковых случались чуть ли не каждый день. И это даже не считалось ссорой — просто фон, обычное дело. Покричали, пошумели, а потом сели ужинать, будто ничего и не было.
А ведь когда-то всё было иначе.
Семь лет назад Лада и Никита были той самой парой, на которую заглядывались все друзья. Молодые, влюблённые, не разлей вода. Познакомились ещё в институте, но сблизились случайно — столкнулись в книжном на Тверской.
Первое свидание, второе… Никита носил цветы просто так, Лада пекла его любимые блинчики, даже если с работы приползала без сил. Отдыхали в Крыму и наивно думали, что так будет всегда.
Потом свадьба. Жили душа в душу, как в сериале. А потом родился Ваня — и что-то потихоньку пошло не так.
Без громких скандалов, будто между делом — исчезли романтичные сюрпризы, прогулки под луной и разговоры до рассвета. Остались только быт, пелёнки и вечное «я устал». Лада — дома с ребёнком, Никита — на работе. Возвращался поздно, вечно недовольный, а в ответ получал такую же раздражённую Ладу, которая всё чаще вспоминала, как было «раньше».
Конфликты стали привычкой. Он злился на её претензии, она — на его равнодушие. Сначала лёгкие подколы, потом — целые перепалки. Ваня подрос, пошёл в садик. Лада вышла на работу — стало чуть легче, появилось своё пространство.
Но привычка спорить осталась. И оба уже не замечали, как легко бросают друг другу колкости. Это стало нормой.
Но однажды всё изменилось.
— Мам, вы с папой опять ругались? — тихо спросил Ваня за ужином. — А ты говорила, что просто разговариваете…
— Так и есть, просто разговаривали, — попыталась улыбнуться Лада. — Папа хлеб забыл купить, я напомнила.
— Но ты говорила, что всё сама делаешь. А папа сказал, что ты вечно злая, — серьёзно пояснил сын.
Никита потупил взгляд. Лада замерла с ложкой в руке. Никто из них не заметил, как их слова стали для Вани правдой.
Через пару дней, забирая сына из сада, Ладу остановила воспитательница.
— Лада Сергеевна, можно на минуточку?
В голове мелькнуло: «Опять деньги на подарки или утренник?» Но лицо у женщины было серьёзным.
— Ваня у вас замечательный мальчик, добрый. Но в последнее время он… разговаривает с детьми как взрослый. Резко, с упрёками. Сегодня в игре кричал на Машу: «Ты что, хлеб не купила? Я с работы пришёл!»
У Лады похолодело внутри.
— А вчера — с Петей. Говорил, что тот «всё портит» и «из-за него опоздают». И ещё добавил: «Я не буду с тобой разговаривать, пока не успокоишься».
— Он… он не со зла, — прошептала Лада.
— Конечно, нет. Но дети впитывают, как губка. Вы с мужем, возможно, даже не замечаете, что для него это — норма.
По дороге домой Лада не могла сдержать слёз. Сколько раз при Ване они ссорились? Сколько обидных фраз он слышал, думая, что так и надо?
В этот вечер Ваня держал маму за руку крепче обычного. И впервые за долгое время Лада не тащила его домой, торопясь с ужином.
— Мам, а суп?
— Сегодня закажем пельмени. А пока просто погуляем, ладно?
Сын сначала не поверил, но потом радостно подпрыгнул. Его мама наконец-то не бежала.
Когда Никита вернулся с работы, он привычно напрягся, ожидая нового «раунда». Но Лада встретила его тихо: чай, плед, тишина.
— Что-то случилось? — наконец спросил он.
Лада прикрыла дверь и рассказала про разговор с воспитательницей. Про то, как Ваня копирует их ссоры.
— Надо меняться. Пока не поздно, — сказала она.
— Я ведь не специально… Ты же знаешь, я люблю тебя. Просто… мы забыли, как это — быть семьёй.
— Значит, вспомним.
Они договорились: каждые выходные — прогулки втроём. Парк, каток, просто пройтись по набережной. По пятницам — кино под пледом с попкорном. Сначала по привычке, потом — потому что нравится.
Лада снова стала смеяться. Никита перестал ворчать. И даже мусор выносил без напоминаний. Они начали спрашивать друг друга: «Как день прошёл?» — и слушать ответ.
А Ваня? Перестал кричать в играх. Воспитательница с улыбкой говорила, что он стал мягче, добрее к другим детям. Лада благодарила её — и судьбу.
И каждый вечер, когда в квартире пахло какао и звучал смех, Лада вспоминала: дети не слушают слова. Они копируют жизнь.
Потому что если мы говорим: «Мы просто так разговариваем», они слышат: «Так и надо».
