Я совершил нечто непростительное и теперь живу, словно во сне, где всё зыбко, как дым.
Меня зовут Вадим, и перед вами исповедь, тёмная, как ночь в глухом лесу. Долго решался, стоит ли открывать эту рану, но вдруг здесь найдутся те, кто подскажет мне выход? Живу я в деревне Суздальке, затерянной среди бескрайних просторов Владимирской области. Последние дни моя жизнь — будто сон с дурным концом.
Я женат на Светлане уже пятнадцать лет. У нас двое детей — мальчик и девочка, радость моя. Светлана — тихая, как вода в лесном омуте. А её младшая сестра, Арина, моложе её на десять лет, — огонь, что сжигает всё дотла. Недавно Арина развелась: с мужем у них был ад, и брак рассыпался, как гнилой забор. Я думал, это её беда, а меня не коснётся. Ошибался.
На прошлой неделе Светлана с детьми уехала на Оку — позагорать, искупаться, передохнуть от хлопот. Я остался дома: крыша текла, как решето, и надо было латать дыры. Днём мастерил, а вечером звал друзей — выпить рюмку медовухи, потрепаться о житье-бытье. Всё шло гладко, пока не позвонила Арина. Голос у неё дрожал: сказала, что после развода ей одиноко, душа ноет, и попросилась погостить пару дней. Живёт она в соседнем селе, недалеко. Я, не раздумывая, сказал: «Приезжай».
К вечеру она была уже тут. Я накрыл стол — сало, огурцы, хлеб, бутылка самогона. Ели, пили, болтали. Арина рассказала, что бывший муж не отстаёт: то молит вернуться, то грозится. А потом вдруг призналась, что влюбилась в другого. Я, разогретый хмелем, стал выпытывать, кто он, но она лишь усмехнулась краешком губ. Разговор лился, стаканы пустели, и вдруг я осознал, что мы оба перебрали. И тут она посмотрела на меня так, будто жгла изнутри, и сказала: «Это ты, Вадим. Я давно по тебе сохну».
Её слова ударили, как обухом. Она знала, что у меня семья, но всё равно выложила правду-матку. Не знаю, что на меня нашло — то ли самогон, то ли этот взгляд, — но мы схватились в поцелуе. Это было безумие, короткое, как вспышка. Дальше не пошло, но с той минуты Арина не выходит из моих мыслей.
Светлана вернулась, дети носятся по дому, а я хожу, как неприкаянный. Мысли об Арине жгут, словно угли. Её голос, смех, запах — всё это въелось в меня, как смола. Я ловлю себя на том, что жду её возвращения: она обещала заглянуть на неделе, и это ожидание сводит меня с ума. Я понимаю, что натворил чудовищное. Предал жену, детей, себя. Но чувства к Арине растут, как бурьян, который не вырвать.
Что делать? Любит ли она меня или просто ищет утешения? А я — я кажусь себе путником, что стоит над пропастью. Стыдно перед Светланой, перед детьми, но Арина тянет, как сила земная. Поговорить с ней? Выяснить, что это было? Или молча ждать, пока само рассосётся? Не хочу губить ни семью, ни эту странную связь, но как удержать равновесие, когда внутри — буря? Я запутался, будто в паутине, и каждый день спрашиваю: как жить дальше с этой тайной, что гложет изнутри? Подскажите, ради бога. Я не знаю, как искупить содеянное, и боюсь, что этот огонь спалит всё, что копил годами.
