**Ночь на переправе**
В забытом богом городке, где осенний ветер гнал по пустым улицам жухлую листву, а река чертила границу между двумя берегами, ночь тянулась мучительно долго. Листья, кружась в ледяном воздухе, словно неприкаянные души, падали на мокрую мостовую. Дмитрий шагал от родителей пешком, оставив машину у них во дворе. Выпив с отцом, он слушал его рассказы о санатории — как лечили, как тосковал по дому.
— В следующий раз, Маруся, поедем вместе, — говорил отец, улыбаясь матери. — Одному скучно.
— Пап, да там, наверное, баб полно, мог бы развлечься, — подмигивал Дмитрий, поглядывая на мать.
— Баб-то хватает, да все хромые да старые. Разве я нашу мать на кого променяю? — отец ласково смотрел на жену, а та улыбалась в ответ.
Дмитрий задержался у родителей. Его девушка, Алёна, как всегда, отказалась идти. Родители жили недалеко от съёмной квартиры, но с первого дня невзлюбили Алёну. Внешне не показывали, но мать однажды сказала:
— Дим, она тебе не пара. Алёна — не для семьи, поверь, я чувствую.
— Мам, ты её раз в жизни видела, о чём ты? — закипятился он.
— Живи, сынок, но мои слова запомни. Хорошо хоть в загс не рвётесь. Она ничего не поймёт, не бойся.
Утром Дмитрий сказал Алёне, что после работы заедет к родителям — отец вернулся из санатория.
— Созвонимся, Алён. У тебя выходной, давай встретимся у них, посидим.
— Не получится, Дима. Обещала Наташке зайти, она болеет. А днём у меня маникюр, — ответила Алёна.
Он знал, что она не придёт, но спросил на всякий случай.
— Ладно, я задержусь, отец наверняка нальёт, повод есть, — усмехнулся Дмитрий, чмокнул её и уехал.
— Не спеши, я у Наташки задержусь, — бросила она ему вслед.
— Звони, встречу. Не ходи одна в темноте.
Ночь накрыла город. Фонари едва пробивали осеннюю тьму. Дмитрий не стал звонить Алёне, решив, что она уже дома. Он шагал в хорошем настроении, смех отца и тёплые разговоры с матерью ещё звучали в ушах. Но, открыв дверь, он застыл. Из спальни доносился смех Алёны. Заглянув, он увидел, как его лучший друг Сергей не спеша одевается, а Алёна говорит:
— Давай быстрее, Серёж, а то Дима скоро вернётся, нам это ни к чему… — она замолчала, заметив его в дверях.
Ноги сами вынесли его из квартиры. Сердце колотилось, в голове пульсировало: «Алёна с Серёгой… Мой друг… Хуже кошмара». Он шёл, не видя дороги, не зная куда. Остановившись, понял — стоит на старом мосту через реку. Машины проносились мимо, слепя фарами. Он смотрел вниз, в чёрную воду, где мерцали отражения звёзд. Время остановилось. Вдруг кто-то дотронулся до его рукава. Дмитрий обернулся — перед ним стоял старик в потрёпанной куртке, с седой бородой и очками на кончике носа.
— Молодой человек, не высоко ли тут? — голос старика дрожал, как последний лист на ветру. — В чужие дела не лезу, но, надеюсь, вы не задумали ничего… такого? — он кивнул на воду.
Дмитрий вздрогнул, осознав, о чём подумал старик. «Неужели я правда мог?» — мелькнуло в голове.
— Нет, что вы, я просто… — он покачал головой.
— Ну и слава богу, — улыбнулся старик. — Куда путь держите?
— Пока не знаю, просто иду, — честно ответил Дмитрий.
— Тогда проводите меня на тот берег, я там живу, за парком. Не откажете?
— Конечно.
— Меня зовут Василий Петрович, — представился старик. — А вас?
— Дмитрий.
Они шли через мост, и старик рассказывал, что раньше преподавал историю в местном училище, а теперь на пенсии.
— Первое время скучал, не знал, куда себя деть. Но внучка родила сына, и забот прибавилось. Живём втроём: я, Людмила и мой правнук Стёпка, — с гордостью сказал он.
Монотонная речь Василия Петровича успокаивала, как шёпот реки. Дмитрий слушал, чувствуя, как боль в груди притупляется.
— Дмитрий, у тебя беда, — не спрашивал, а констатировал старик. — Может, зря отвлекаю?
— Не знаю, куда идти. К родителям не хочу, только что от них. А домой… там… — он замолчал.
— Понял. Не надо. Заходи ко мне. У нас с Люсей просторно, останешься. Я каждый вечер так гуляю — туда и обратно.
— Неудобно, ребёнок маленький, уже поздно, — засомневался Дмитрий.
— Не так поздно, Стёпка после девяти спит. Пошли.
Дмитрий не знал, почему согласился. Может, потому что идти больше было некуда. В квартире на пятом этаже царила тишина. Они сняли обувь и прошли на кухню.
— Садись, сейчас чайник поставим, — сказал Василий Петрович.
При свете лампы Дмитрий разглядел старика: высокий, прямой, с бородой, как у старого профессора. Он аккуратно расставлял чашки, стараясь не греметь. На столе стояла ваза с пряниками.
— Дед, а это кто? — раздался детский голос. Мальчик лет четырёх, с вьющимися волосами, уставился на Дмитрия. — Ты кто?
— Это Дмитрий, наш гость, — ответил старик. — А ты кто?
— Я Стёпка! — гордо заявил малыш, протягивая ладошку. Дмитрий улыбнулся, пожав её.
— Привет, Стёпка. Ты ещё не спишь?
— Не-а! — мальчик тряхнул головой. В кухню вошла молодая женщина.
— Добрый вечер, — мягко сказала она. — Не знала, что у нас гости.
— А я знал! — закричал Стёпка, подпрыгивая.
— Это Люда, моя внучка, — представил старик. — А это Дмитрий.
— Дед, помочь? — Людмила подошла к чайнику.
Они сидели втроём, пили чай. Говорил в основном Василий Петрович, его рассказыОни сидели втроём, пока за окном медленно светало, и Дмитрий вдруг понял, что впервые за долгое время почувствовал — ему есть ради кого просыпаться утром.
