**Сюрприз с отголоском прошлого**
Сегодня я вернулась с работы раньше обычного, и настроение было приподнятым. Решила сделать сюрприз Алексею — зашла в его любимую пельменную, взяла заказ с мясом и грибами, которые он обожает, и поспешила домой. У подъезда услышала его голос. Он стоял у дома, разговаривая по телефону.
— Кого он тут ждёт? — мелькнуло в голове. Я хотела подойти, но обрывки фраз заставили замереть.
— Да, в семь вечера… Не терпится! Ты не представляешь, сколько я этого ждал… Нет, жена ни о чём не догадывается.
Я застыла за углом. Пакет с пельменями внезапно стал тяжёлым, как камень. Кто это на том конце провода? Почему он скрывает?
Не помню, как добралась до квартиры. Алексей встретил меня с улыбкой, но во взгляде мелькнуло беспокойство.
— Что с тобой? — спросил он, заметив моё лицо. — На работе что-то случилось?
— Нет, — коротко ответила я, ставя пакет на стол. — Просто устала.
Я села и молчала. В ушах звучало: «Не терпится», «жена не догадывается»… Сердце сжалось от дурного предчувствия.
— Алексей, я слышала твой разговор у подъезда, — наконец выдохнула я.
Он замер, будто не зная, что сказать. Попытался отшутиться, но я не отвела взгляда.
— Кто она?
— Что? Ты всё неправильно поняла…
— Не лги. Я слышала. Скажи честно: у тебя есть другая?
Он вздохнул, провёл рукой по волосам — жест, который я знала слишком хорошо.
— Это… не то, о чём ты думаешь. Поехали со мной — ты всё увидишь сама.
Несмотря на протест внутри, я согласилась. Такси ехало бесконечно долго, молчание давило. Машина остановилась у старого дома в центре Москвы.
— Приехали, — сказал Алексей, подводя меня к двери с вывеской: «Букинист „У Фёдора“».
Внутри пахло книгами и временем. Между стеллажей вышел седой мужчина.
— А, Алексей! И супругу привёл? Отлично!
— Да. Марина, это Фёдор Семёнович.
Старик улыбнулся, скрылся в подсобке и вернулся с аккуратно завёрнутым свёртком.
— Вот он, — торжественно произнёс он, разворачивая ткань.
На прилавке лежала старая книга в потрёпанном кожаном переплёте. На обложке золотом было вытеснено: «Домашняя кухня Пелагеи Морозовой. 1913 год».
— Я… рассказывала тебе о ней… — прошептала я.
— Конечно. Ты говорила, что у твоей бабушки была такая. Я искал её. Долго. Когда узнал, что она здесь, не мог упустить. Хотел подарить на наш день знакомства.
Я стояла, не в силах сдержать слёз.
— Я подумала… — голос дрогнул.
— Дурочка, — он обнял меня. — Ты — самое важное. Я хотел напомнить, как ты мечтала открыть своё кафе, готовить по бабушкиным рецептам…
— Прости… Я испугалась. Твои слова по телефону…
— Иногда мы слышим только то, что хотим услышать, — тихо ответил он.
Вечер мы провели в лавке. Фёдор Семёнович налил нам чаю, рассказывал о редких книгах. Я листала пожелтевшие страницы и вдруг ахнула:
— Этот рецепт! Бабушка готовила его по памяти!
Возвращались под дождём. Алексей нёс книгу под курткой, я — держала его за руку, прижимаясь к плечу.
— Пельмени, наверное, остыли, — заметила я, поднимаясь в квартиру.
— Ничего. Теперь у нас есть новая книга. Может, что-то приготовим прямо сейчас?
— Серьёзно? Уже поздно!
— Лучшее время, чтобы начать сначала.
Мы стояли у окна — я с книгой, он обнял меня за плечи. А за стеклом лил дождь, словно напоминая: не стоит торопиться с выводами. Иногда за тревожными намёками скрывается самое тёплое.
