**Пленники любви: история без победителей**
— Ты не боишься? — как-то спросила Света, когда Максим щёлкнул замок и потянул за штору, отрезая дневной свет.
— Чего именно?
— Что нас кто-нибудь заметит.
Он усмехнулся, не глядя:
— Я давно разучился бояться.
За стенами этой московской квартиры он был другим. Не тем, кого знали в офисе, не тем, чьё фото стояло в рамке среди детских игрушек в тёплой спальне. Там — образцовый муж и отец. Здесь — лишь тень самого себя. И её.
— Ты — самое важное, что у меня есть, — шептал он, притягивая Свету ближе.
— Но не единственное, — отвечала она, кусая губу.
Он молчал. Его взгляд был ответом. Зачем она снова заводит этот разговор? Она ведь знала правила с самого начала.
С Максимом Света познакомилась четыре года назад, на дне рождения их общего приятеля. Пришла с подругой, но та быстро растворилась в шумной толпе, оставив её одну с бокалом шампанского и неловкостью в груди. Она ненавидела вечеринки, но в тот вечер воздух дрожал — словно перед грозой.
И гроза пришла. В виде высокого мужчины у бара, с взъерошенными волосами и взглядом, который видел слишком много.
— Женат, — шепнула подруга, мелькнув рядом. Но Света лишь пожала плечами. Тогда ей было двадцать три, и она верила, что всё можно переиграть, если захотеть.
— Одна? — спросил он, подходя ближе. Голос низкий, с ленивой хрипотцой.
— Пока да.
— Составлю компанию?
Она не ответила. Только кивнула. Уже не контролировала ни дыхание, ни дрожь в пальцах.
Они говорили обо всём: о старых книгах, о боли, которая не проходит, о том, как быстро радость становится воспоминанием. Когда она собралась уходить, он спросил:
— Точно домой?
Света замешкалась. А потом оказалась в его объятиях, под сенью старых лип в парке. Его прикосновения жгли. Это было безумие.
Прошли годы. Они встречались тайно — в съёмной квартире, где Максим чувствовал себя свободным. Шутил, приносил её любимые эклеры, перебирал пальцами её волосы. Света молчала, не требовала большего. Хотя внутри уже змеилось что-то тяжёлое.
Однажды она спросила, почему он тогда был на вечеринке без жены. Максим вздохнул, будто повторял заученные слова:
— У неё — ноябрь. Плед, чай, тишина. А у меня — июль. Я хочу дышать. А ты… ты — моя майская гроза.
Тогда она почувствовала себя избранной. Но с каждой встречей гроза становилась тише. Она начала замечать то, что раньше игнорировала: как он удаляет сообщения, вздрагивает от звонков, уходит в себя при словах «потом».
— Ты даже до утра не останешься! — шипела она однажды.
— Я не оставлю семью, Света. Жалею лишь об одном — что не встретил тебя первым.
Он уходил. Но возвращался. Всегда. А она — всегда прощала. Ненавидела себя, пыталась забыть в чужих постелях. Но даже с другими искала в них его.
Четыре года. Два из них — в мучительном полумраке. Вокруг подруги выходили замуж, рожали. Она решила: выйду за первого, кто предложит. Им стал Сергей — бывший сокурсник, добрый, простой, как свежий хлеб. Он вошёл в её жизнь, как тёплая вода — не обжигая, но и не тревожа.
Свадьба. Ребёнок. Работа. Дом. День сурка. Она смотрела в зеркало и не узнавала себя — уставшую женщину с потухшим взглядом. Стала такой же, как жена Максима. Удобной. Предсказуемой.
Прошло пять лет. И вдруг — звонок.
— Привет…
Голос. Тот самый.
— Откуда номер?
— Нашёл. Встретимся?
Она согласилась без раздумий. Всё внутри кричало: Это не конец.
Они встретились в том же парке. Он постарел. Она — тоже. Но когда он взял её руку, время рухнуло. Он снова стал её Максимом. Тем самым.
— Нам снова двадцать три и тридцать два, — прошептал он.
— Нет. Мне тридцать пять. Тебе — сорок четыре. Мы уже не те.
— Ты — всё ещё моя главная женщина.
— А жене ты тоже так говоришь?
Он покачал головой.
Теперь их роман стал ещё опаснее. Он скрывал её от жены, она — от мужа. Света боялась разоблаченияИ однажды утром, проснувшись в пустой квартире, она осознала, что оба мужчины исчезли из её жизни навсегда, оставив лишь тихий звон разбитых часов на полу и горький приятный вкус свободы на губах.
