Любовь без условий: уроки бабушек из Березовки
С годами, словно позолота на листьях в старом парке Березовки, приходят новые мысли. Я часто вспоминаю бабушек — их внимание, которое когда-то казалось мне излишним, и подарки, вызывавшие досаду. Лишь сейчас, когда осень жизни коснулась моего сердца, я осознаю: это была самая чистая любовь. Любовь без требований, любовь, несмотря ни на что.
Недавно я пила чай на кухне у друга в Березовке. На столе стояла коробка с соком, у которой аккуратно срезали уголки — так делали в детстве, чтобы было удобнее пить. Я улыбнулась и спросила у Дениса: «Откуда такая ностальгия?» Он вздохнул, глаза его смягчились: «Это бабушка, понимаешь? Она так делала». И я поняла. Воспоминания накрыли меня, как осенний ливень, сжав сердце.
Я вспомнила, как после школы вернулась в нашу маленькую квартиру в Березовке, а бабушка Лидия, сияя, протянула мне платье. Оно было простым, ситцевым, в горошек — тогда, в мои подростковые годы, мне казалось, что ужаснее и придумать нельзя. Я смотрела на нее, не понимая, а она светилась счастьем, будто подарила мне нечто драгоценное. Тогда я не осознавала, почему она так радуется. Теперь же, вспоминая, я едва сдерживаю слезы — комок подкатывает к горлу. Это был ее способ сказать: «Я тебя люблю».
Бабушка Лидия жила на небольшую пенсию, но никогда не забывала о праздниках. Каждому в семье доставался подарок, пусть и скромный. Помню, как она дарила мне заколки — раз за разом, словно это было самое ценное. Тогда я сердилась, находя их под ёлкой снова. А теперь? Я отдала бы всё, чтобы получить от нее эту маленькую вещицу, обнять её и сказать, как сильно люблю.
Другая бабушка, Ольга, обожала книги. Каждый вечер она читала мне перед сном, а иногда и просто так, днём. Мне, восьмилетней, хотелось бегать и играть, а её повести казались скучными. Но она читала с такой страстью: плакала над печальными местами, смеялась над забавными, даже если это была старая сказка. Её смех был таким же звонким, как у ребёнка. Позже я узнала: у неё не было детства — война забрала его. Теперь я беру её книги, вдыхаю запах пожелтевших страниц, пахнущих уютом и беззаботностью, и читаю, чтобы почувствовать её рядом. Но слишком поздно поняла, как они дороги.
Мама рассказывала, как в детстве дразнила прабабушку, называя её лицо «куриной лапкой». Они смеялись вместе, бабушка притворялась, что догоняет озорницу, но никогда не ругалась. Это была игра, полная нежности. Я вижу их смех, их лёгкость, и сердце ноет от тоски.
Каждое утро в доме бабушек пахло свежим хлебом. Их руки, изборождённые морщинами, болели от работы, но они вставали на рассвете, чтобы напечь оладий и пирожков. Этот аромат — запах счастья, который не купишь ни за какие рубли. Я поняла это слишком поздно, когда их уже не стало.
Однажды мама сказала: «Вы воспитывайте своих детей, а я буду просто любить». В этом и была суть бабушек из Березовки — они любили без условий, без ожиданий. Их любовь была как осенний сад: тихая, глубокая и вечная. И только теперь я понимаю, как сильно мне не хватает их тепла.
