Дождь стирает следы
В Воронеже хлестал холодный осенний ливень, барабанил по подоконникам, будто сердился на ушедшее лето.
Именно этот шум и выдернул Свету из тревожного сна. За окном стояла кромешная тьма, хотя будильник показывал уже семь утра. Лежа в постели, она разглядывала запотевшее стекло, за которым дождь превращал улицу в размытую акварель — дома, деревья, всё плыло и таяло.
Как вести ребёнка в школу в такую погоду? Может, не будить? Позавчера у Даши был лёгкий кашель…
— Холодрыга какая… — пробормотала Света, кутаясь в одеяло.
Она привыкла утром перекинуться словом с мужем, но мужа больше не было. А привычка осталась. Батареи ещё не дали тепло, и холод пробирал до самых костей. Света натянула одеяло до ушей, решив поймать ещё немного сна. Но через полчаса поняла — не получится. Совесть грызла: надо поднимать дочь.
Вздохнув, она включила чайник, разбудила Дашу и зашагала на кухню. Холодильник встретил её пустым взглядом — ни сыра, ни колбасы для бутербродов. Пришлось мазать батон вареньем. В последнее время ей вообще ничего не хотелось, даже в магазин идти. Холодильник давно «осиротел».
Проверив, что Даша не забыла надеть тёплую куртку, Света закрыла за ней дверь. Поискала любимый шарф с узором из ромашек, но, не найдя, снова зарылась в одеяло.
Дождь лишь усиливал тоску, которая не отпускала уже три месяца. С тех пор, как ушёл Сергей. Сначала они встречались из-за документов на развод, но потом и это прекратилось. Сергей исправно переводил деньги на карту для Даши, звонил ей, забирал гулять. Но Света избегала его, будто боялась, что один взгляд разрушит хрупкую стену, которую выстроила вокруг себя.
Она твердила себе, что всё в порядке. Улыбалась коллегам, сделала новую стрижку, даже волосы покрасила. Но в порядке ли?
Сначала Света хотела выкинуть из квартиры всё, что напоминало о Сергее. Но время шло, а его вещи так и оставались на местах: безделушки, его одеколон, любимая кружка с надписью «Самый лучший папа». Убирать их было больно, но эта боль почему-то приносила облегчение. Жалеть себя стало почти ритуалом.
Каждый раз, начиная уборку, Света натыкалась на что-то из прошлого. Вот браслет, купленный на набережной в Геленджике, когда они вместо обещанного вида на море набрели на сувенирную лавку. Вот наушники, подаренные ей на 8 Марта с шуткой: «Женщины любят ушами, а уши — музыку. Бриллианты мне не по карману, так что лови».
И запах. Его одеколон преследовал её. Она находила его на своей одежде, на шарфах. Эти мгновения были как прыжок в прошлое: семья, мечты, смех… Но аромат выветривался, и реальность возвращалась. Семьи нет. Мечт нет. Только рутина: дом, работа, Даша.
Света избегала подруг. Они были общими с Сергеем, и теперь общение казалось невыносимым. Начнутся вопросы, сочувствующие взгляды:
— Как жаль, вы были такой прекрасной парой…
Света и без них знала, какими они были. Идеальными. Но это в прошлом.
Она была уверена, что у Сергея уже есть другая. Именно из-за неё они расстались. Его вахтовая работа, которая когда-то казалась спасением — ипотека погашена, машина куплена — в итоге забрала мужа.
Света до сих пор помнила тот звонок. Незнакомый женский голос, притворяющийся жалостливым: «Мне так жаль, но ваш муж давно вам изменяет». Сергей не отрицал. Сел на диван, закрыл лицо руками и молчал. А потом ушёл к родителям.
На следующий день, когда Даши не было дома, он вернулся.
— Свет, я не могу без вас. Это была ошибка. Если начнём с нуля, простишь?
— Нет, Серёж, — твёрдо сказала она, сдерживая слёзы. — Мы договаривались быть честными, а ты предал. Уходи.
Всё прошло тихо, почти по-деловому. Он сам объяснился с Дашей, перевёз вещи к родителям и уехал на вахту. А там, наверное, была она — та, ради которой он их бросил. Света не хотела знать подробностей. Та «доброжелательница» пыталась что-то рассказать, но Света заблокировала номер. Зачем ей лишняя боль?
Четыре месяца она училась жить одна, доказывая себе, что справится. О жизни Сергея она не спрашивала. Наверняка у него всё хорошо с новой пассией.
Но свекрови у Светы были золотые. Особенно свёкор, Николай Петрович. Когда она, робкая и юная, впервые пришла к ним в дом, он сразу принял её, вовлекал в разговоры, давал мелкие поручения, чтобы она чувствовала себя своей. Он всегда понимал её лучше других.
Света подозревала, что именно он уговорил свекровь не лезть в их с Сергеем дела, не просить простить сына. Они приняли развод и продолжали общаться с ней и Дашей, как прежде.
В тот дождливый день, когда город утонул в серой пелене, в дверь позвонили. Света, кутаясь в халат, открыла. На пороге стоял Николай Петрович.
— Здравствуй, Светик!
— Здравствуйте, Николай Петрович!
— Решил проведать. Знаю, у тебя сегодня вечерняя смена, вот и зашёл.
— Проходите, — растерялась Света. — Сейчас переоденусь, чай заварю.
Она не понимала, зачем он пришёл. Кажется, никакого повода не было.
— Не суетись, садись, — мягко сказал свёкор. — Расскажу тебе историю. Серёжке было лет шесть, когда мы с Таней разошлись.
— Разошлись? — удивилась Света. — Вы же вместе…
— Сейчас вместе, да. Даже расписались снова, обвенчались.
