Деревенская свекровь переехала к нам — и едва не лишила нас покоя
Вспоминается мне история, рассказанная подругой — женщиной с сильным характером и острым умом по имени Варвара. История эта, увы, знакома многим, чей дом внезапно стал пристанищем для родни.
Варя с мужем Дмитрием долго шли к своему углу. Жили в Перми, ютились в съёмной квартирёнке, отказывали себе во всём ради одной цели — собственного жилья. Каждая копейка уходила в ипотеку. Двадцать лет по бумагам, но они справились за семь. Без отдыха, без излишеств, сжав зубы.
И вот наконец — документы в руках. Свидетельство, последняя квитанция, долгожданная свобода. Мечтали они с Димой о поездке — хоть в Карелию, хоть на Чёрное море. Лишь бы вдвоём, без быта и, как выяснилось, без нежданных гостей.
Свекровь Вари, Аграфена Петровна, коротала век в деревне под Суздалем. Женщина крепкая, но любила причитать. В тяжёлые годы помогала — не щедро, но чем могла: то мешок картошки пришлёт, то пару тысяч на счёт переведёт, то старый комод подарит. Для Вари, рано лишившейся матери, свекровь была хоть и строгой, но родной. Уважала её, звонила по праздникам.
Всё изменилось, когда Аграфена Петровна наведалась «на недельку» в их новую квартиру. Неделька растянулась на месяц, а потом и вовсе исчезли сроки.
Каждое утро начиналось с причитаний:
— Эх, дитятко, как тяжко одной-то в глуши. И вода из ведра, и люди все чужие, а тут — рай да благодать…
Сначала Варя слушала, кивала. Потом — стискивала зубы. А после сердце её сжалось: «Неужели собирается остаться?»
Догадки подтвердились. То платок «забытый» в шкафу, то новая перина «на пробу», то разговоры про угол для божницы.
— Можно мне тут коврик постелить?
— А ежели полочку освободите, я кружев свои развешу…
Варя мягко намекала: мол, семье нужно своё пространство. Дима её поддерживал. Не хотелось им снова жить как в общежитии. Но Аграфена Петровна будто не слышала. А то и вовсе давила:
— Раз уж на ноги встали — помогите старухе! Продадим избёнку, купим мне комнатку поближе. Я ж мать родная! Обещали же!
Никто не обещал. Но совесть заела. В итоге — продали дом. Взяли новую ипотеку на малогабаритку в пригороде. Добровольно.
Теперь Варя с усмешкой говорит:
— Помогать ближнему — благое дело. Но коли помощь оборачивается пропиской да вечным ремонтом — пора включать разум.
Снова живут в долгах. Об отпуске и речи нет. Свекровь звонит ежедневно: то труба течёт, то кошки дерутся, то внуков требует (хотя их и в помине нет). Варя в тоске. Их семейное счастье, казалось бы обретённое, снова пошатнулось.
А как поступили бы вы? Пустили бы старушку под крышу, зная последствия? Или оставили бы границы нерушимыми?
